Виктору Цою 21 июня исполнилось бы 50 лет. А 25 лет назад, через несколько дней после своего 25-летия, он был в Туле. И наш город был одним из первых, где услышали «Группу крови».
Когда мне было 15 лет, я мечтала, как однажды попаду на концерт Цоя и подарю ему огромный букет красных роз. Это была первая любовь. Она оказалась самой сильной в жизни и самой несбыточной…
Таких историй в 1990-м было миллионы по стране. Смерть кумира для тогдашних девчонок и ребят оказалась одним из сильнейших потрясений. Сегодня это все взрослые люди за тридцать. Уже никто или почти никто из них не ходит на «Стену Цоя» (впрочем, в Туле ее уже нет). Но почти все помнят Витьку. И любят его. Он давно перестал быть живым. И стал символом. Символом Свободы. Символом Самодостаточности. Символом Юности. Символом Тайны.
Конечно, у каждого – свой Цой. Но он – есть! До сих пор есть в душах. До сих пор его слушают. До сих пор на стенах можно увидеть надпись «Цой жив». Кое-кто верит, что он и правда жив. А в душах его поклонников он действительно жив. Ведь звезда по имени Солнце не может погаснуть!
Между тем со дня его смерти в августе исполнится уже 22 года. Но мы не о смерти – о жизни. Если бы он действительно был жив, то 21 июня отпраздновал бы свое 50-летие.
Перемен!
27-28 июня 1987 года в Туле проходил рок-фестиваль – событие по тем временам невиданное. Наряду с местными командами были и приглашенные звезды: культовая на тот момент «Коррозия металла» и «Кино», пока еще не достигшее высшей точки Олимпа. Цой еще не был последним героем, последним романтиком и уж тем более Звездой по имени Солнце. Его уже любили, но еще не поклонялись. Ему было всего-навсего 25 лет.
О том, как группа «Кино» приезжала в Тулу, рассказала тулячка Лариса Фирсова, которая на тот момент являлась исполняющей обязанности директора ДК профсоюзов (сейчас это КРК «Премьер», и Лариса Михайловна занимает пост управляющей) и которая, собственно, была главным организатором фестиваля:
- Я не была поклонницей «Кино», просто хотелось чего-то свежего, нового, современной волны, было желание что-то изменить. Тогда казалось, что это еще возможно. Первая группа, которую я пригласила, – это «Зоопарк», который на тот момент был гораздо известнее «Кино». Он выступил за два месяца до рок-фестиваля, и это был фурор. А вот Цой еще не был таким популярным. Я прочитала о нем в газете и разыскала через Ленинградский рок-клуб. Мне предложили «Кино» в акустике – Виктора Цоя и Юрия Каспаряна. За выступление попросили 200 рублей. Все административные дела решала жена Цоя Марианна (вдова музыканта умерла в 2005 году – прим. редакции). Сам Цой тогда еще работал кочегаром.
Интересное совпадение. В тот же период времени, когда я вела переговоры с «Кино», однажды звонит телефон: «Здравствуйте, это из Ленинграда Юрий Айзеншпис вас беспокоит. У меня есть два хороших клоуна – не возьмете?». Я отказалась – клоуны были не нужны. Вот так совпало… (Юрий Айзеншпис стал продюсером группы «Кино» в декабре 1989 года. Умер в 2005 году – прим. редакции).
Сто рублей и гора редиски
Витя, Юра и Марианна приехали рано утром поездом «Ленинград-Кисловодск». Все в черном, помятые такие. В чем приехали, в том и выступали потом. Ребята страшно хотели есть – это первое, чего они попросили. Я дала свои десять рублей и отправила их в чебуречную на Первомайской, она как раз рано открывалась. Чуть отдохнув, они пошли смотреть аппаратуру.
Вообще они неприхотливые были. Этой сейчас у звезд райдер огромный, а тогда все было проще. Чтобы накормить их обедом, наварила дома картошки, котлет нажарила и принесла в ДК. Алкоголь ребята не пили – вообще ничего, ни капли! Цой очень много курил, причем я разрешила ему курить у себя в кабинете, все в дыму было.
Витьку я попросила посидеть в жюри. Он согласился, хоть и сказал, что не любит кого-то судить. Витя вообще был очень добродушный, спокойный, неразговорчивый. Совершенно отстраненный. Весь в себе.
А вот Марианна проявила себя как очень активная девушка с железной хваткой. Очень беспокоилась, что заплатили только сто рублей аванса, ждала вторую часть денег. Сразу забрала их себе.
Со второй половиной гонорара я и сама переволновалась. В Советском райкоме комсомола сказали, что с деньгами проблемы. Цой с Каспаряном согласились выступать и за сто рублей, но меня это, конечно, не устраивало. И я выбила из комсомольцев обещание, что деньги они привезут в гостиницу. Поселила я ребят в ведомственной гостинице «Тулаугля», которая находилась на шестом этаже жилого дома на углу Первомайской и проспекта Ленина.
По сути, это была большая квартира, в каждой комнате – постояльцы, и общая кухня. Везде ковры, и у входа тетушка сидит. Вот на этой общей кухне мы и ждали комсомольцев с деньгами. Марианна купила и намыла гору редиски, поставили на середину стола солонку, сели вокруг. И вот мы макаем редиску в соль и едим ее с черным хлебом – ждем комсомольцев. Сейчас накорми каких музыкантов редиской! Комсомольцы предложили нас довезти, но мы сказали: ни за что! И пошли на троллейбус. На прощание я подарила ребятам тульский самовар. Они увезли его в Питер.
Как сейчас помню: ехали на «восьмом» троллейбусе и болтали обо всем на свете. А Витька вез свою гитару за спиной…
Еще не легенда
Цой и Каспарян выступали минут сорок под свои акустические гитары. Причем выступление их было сразу после «Коррозии металла». Помню, что «Паук» завел весь зал, а вот выступление «Кино» запомнила плохо. Даже не помню, какие песни ребята пели. (Вероятнее всего, Тула одной из первых услышала легендарную песню «Группа крови», премьера которой состоялась незадолго до этого – 3 июня на фестивале Ленинградского рок-клуба. Прим. редакции).
На улицах Витьку тогда еще не узнавали. Только уже на площади около ДК подходили поклонники, жали руку. Эти фотографии появились совершенно случайно. Мы стояли, болтали, пришел какой-то парень, не знаю его совершенно, кажется, из Новомосковска. И на следующий день он привез фотографии. Так быстро! Я удивилась! Витька их подписал: «Ларисоньке на память». (Если кто-то из наших читателей знает, кто автор этих легендарных фотографий, сообщите нам об этом, пожалуйста! Прим. редакции).
Витя как-то быстро после этого взлетел, но с ним я больше не встречалась. Потом через год я виделась в Питере с Юрой Каспаряном – после его репетиции с Жанной Агузаровой, которую тогда еще никто особо не знал. Я еще его спросила, что это за странная девушка с ним. Он ответил: «Она такая, не обращай внимания». Тогда у него был разгар романа с Джоанной Стингрей. Каспарян часто бывает в Туле с концертами «Ю-Питера», и я каждый раз думаю – подойти или нет. Надо будет подойти в следующий его приезд.
Я часто думаю, почему Витька стал настоящей легендой. Помню, увидела на Арбате «Стену Цоя» как раз в первые дни после его смерти, стою и думаю: а я же к этому была причастна. Помню, когда мне сказали, что Витька погиб, первая реакция: этого быть не может! Начала звонить, выяснять…
Он остался загадочным, неразгаданным. Всегда манит загадка. Всегда нужен герой!
Думаю, если бы он был жив, многое было бы по-другому. Каким бы он стал? Заматерел бы он, интересно?..
Мне на всю жизнь врезалась в память эта черная помятая сатиновая рубашка, полукеды и брюки, а еще железка на пальце вместо кольца…
В Туле был свой Цой
Еще несколько лет назад в подземном переходе на улице Станиславского возле автовокзала туляки каждый день видели парня с гитарой, который был похож на Цоя и пел песни Цоя. Он так себя и называл – Вовка Цой. С годами он стал своего рода легендой среди тульских неформалов. С ним часто останавливались поболтать и вместе спеть под гитару. Ну, и мелочь в шапку, конечно, кидали.
Кто-то про него говорил: похож невероятно! Кто-то имел обратное мнение. Но иначе как тульским Цоем его и не называли. На самом деле его звали Владимир Прокопенко. Он был женат, воспитывал двоих детей, преподавал в музыкальной школе. И очень любил Виктора Цоя. И жил, как умел. И мечтал встретиться и поговорить с кумиром.
Он погиб в сентябре 2010 года. Его сильно избили и бросили умирать. Так погиб тульский Цой…
Юлия КОПЫТОВА
