Сегодня многие склонны полагать, что Казахстан вступает в новую стадию своего развития. Одним из главных признаков этого стал нашумевший Рахатгейт с сопровождающим его впрыском компромата на известных в Казахстане людей. Знаменитые прослушки доходили до простых казахстанцев посредством скандально-известного сайта «КУБ». «Позиция.kz» обратилась к известному казахстанскому режиссеру, архитектору, общественному деятелю Рашиду Нугманову с рядом вопросов, касающихся политической и культурной жизни страны.– Ресурс «КУБ» практически закрыт для казахстанского пользователя. Может, стоило пойти на какой-то компромисс ради сохранения читателя?
– Я не понимаю, о каком компромиссе идет речь. «КУБ» – это первый политический блог в истории Казахстана. Сайт предоставляет всем зарегистрированным пользователям бесплатные услуги самопубликации. За содержание материалов отвечают их авторы, мы же не занимаемся редактурой, только техническим обслуживанием сервера. Предъявлять претензии к серверу – все равно, что ломать трибуну, с которой говорят твои оппоненты. Разбирайтесь с ораторами, оставьте в покое трибуну.
– Являясь главным редактором ресурса «КУБ», вы являетесь в первую очередь общественным деятелем. И, наверное, вы думаете о своем политическом будущем, политическом будущем Казахстана…
– «КУБ» – блог, а не газета, поэтому у нас нет редакции, и я не редактор, а владелец сайта. Общественным же деятелем я стал задолго до появления «КУБа» – именно потому, что думаю о политическом будущем Казахстана в первую очередь. О своем политическом будущем не пекусь, поскольку не считаю себя политиком в буквальном смысле этого слова: я не стремлюсь во власть, не вижу себя ни в парламенте, ни в правительстве, не участвую ни в каких политических партиях, группах или кланах. Я всего лишь высказываю свою точку зрения и, в меру возможностей, помогаю становлению гражданских и политических свобод на нашей общей родине.
– Что вы сами думаете о скандальных прослушках, которые выкладываете на своем сайте?
– Я не выкладываю на сайте прослушки, это делают пользователи без моей помощи или участия. Думаю, граждане Казахстана имеют законное право знать о них, хотя сам факт несанкционированного прослушивания вызывает тревогу за положение дел в наших силовых органах. Впрочем, мы все знали о нелегальной практике прослушивания и без этих скандальных записей, причем люди в оппозиции испытали на себе присутствие наглого «старшего брата» в полной мере. Теперь настал черед людей в правительстве познать его неусыпные око и ухо. Надеюсь, это хотя бы немного отрезвит их, заставит взглянуть на себя и на систему со стороны.
– Личностей зачастую определяют по кругу общения, следуя известной пословице. Кто ваши друзья или соратники?
– Я считаю своими друзьями и соратниками любых людей, которых заботит будущее Казахстана, независимо от того, кого они представляют: правительство, оппозицию или самих себя. Для меня это совершенно неважно. Главный критерий для меня – именно эта самая забота о стране и о своих близких, которая стоит выше собственных интересов.
– Как, на ваш взгляд, будет развиваться политическая ситуация в Казахстане до 2012 года? Ожидаете ли каких-то масштабных изменений, быть может, судьбоносных решений?
– Меня никогда не привлекала игра в пророка и провидца, поэтому я воздержусь от каких-либо гаданий. Как любой нормальный человек, я надеюсь на скорые перемены к лучшему для простых, рядовых граждан страны.
– В Казахстане есть элита?
– Разумеется, есть. Назовите мне хотя бы одну страну без элиты? Вопрос не в том, есть она или нет, а в том, как она формируется. Не секрет, что значительная часть нашей элиты сформирована не по принципу заслуг, а по принципу «близости к телу». И мои надежды на перемены к лучшему связаны в том числе и со сменой этих принципов. Все мы хотели бы видеть у руля страны людей, которые воистину заслужили этого своими делами, открытыми для публичной оценки.
– В последнее время появилось такое мнение, будто бы в Казахстане просто нет политтехнологов, равных Павловскому, людей, которые бы умели манипулировать общественным мнением, переключая его с одного события на другое. Вы с этим утверждением согласны?
– Искусство политических манипуляций – это меньше всего, что нужно нашей стране. Стабильности и благосостояния невозможно достигнуть благодаря бесконечной лжи и подтасовкам. Напротив, такое «искусство» лишь усугубляет проблемы, загоняя их внутрь, скрывая от глаз гражданского общества. Мы уже пережили такое в советские времена. Исход известен – нужно ли продолжать?
– Как вы оцениваете потенциал оппозиции?
– Нынешняя политическая система не включает в себя оппозицию как политический институт. Следовательно, у нас нет оппозиции в подлинном смысле этого слова. Есть несогласные, однако они полностью выключены из сферы принятия политических и государственных решений, а, следовательно, имеют крайне ограниченный потенциал. Должен с сожалением это констатировать. Мои слова не имеют никакого отношения к их способностям. В оппозиции много талантливых, способных и честных людей, которых я искренне уважаю. Но в системе им места нет.
– Сколько Казахстану нужно времени для того, чтобы создать собственную государственность?
– Государственность современного Казахстана существует с 16 декабря 1991 года, когда был принят Закон о независимости. Никто этого закона еще не отменял. А развитие государственности – непрерывный процесс, в котором нет финишной черты. Кроме, разумеется, распада государства. Верю, последнее нам не грозит в обозримом будущем.
– Оценивать качество казахстанского кино, пожалуй, нет смысла – самые лучшие оценки уже высказали российские рецензенты, перемыв косточки масштабному проекту «Кочевник». Скажите, есть ли будущее у казахстанского кинематографа?
– Будущее казахстанского кинематографа целиком зависит от степени развития рынка потребления отечественных лент. Нет спроса – не будет и серьезного развития. А спрос – дело программируемое. Необходимо наличие серьезных профессионалов, которые формировали бы прокат и показ наших фильмов, причем не только в Казахстане, но и в странах ближнего зарубежья, в первую очередь в России, где кинорынок развивается очень быстрыми темпами.
– Сняв свою даже не дебютную, а дипломную ленту «Игла», вы надолго стали режиссером одного фильма. Почему вы так и не сломали этот личный тренд?
– Чем бы я ни занимался в жизни, я делаю это по призванию, а не по обязанности. Кино не исключение. «Игла», как и всё остальное, – часть моей жизни, не профессия в чистом виде, не повседневное ремесло. Это средство познания жизни и самого себя. Здесь самое главное – чувство, что никто другой этого сделать не может, кроме тебя. Если такое чувство появится и обстоятельства при этом сложатся счастливо – будет и другое кино. Если нет, значит, так нужно провидению.
– Что нужно нашей стране, чтобы у нас появился хоть один режиссер с действительно мировым именем?
– Международный прокат его фильма.
– Операторы, сценаристы, декораторы, студии анимации – все это школы, причем зачастую довольно серьезные. Есть ли в Казахстане такие неформальные школы, течения, которые бы определяли моду на наше кино?
– Я таких школ пока не знаю, кроме одной. «Казахская новая волна», названная так с моей легкой руки на Международном московском кинофестивале 1989 года, в определенной степени сформировала моду на наше кино, однако лишь в ограниченном мире кинокритиков и фестивалей. К сожалению, широкую публику эта мода миновала, за исключением «Иглы», которая вошла в число лидеров советского проката. Приятно сознавать, что современным лидером стали также картины казахского режиссера Тимура Бекмамбетова, но вряд ли они ассоциируются с Казахстаном, увы. Это картины российские.
– Вы знакомы с таким явлением, как «кино из Шымкента»? Что вы можете сказать о качестве продукции и ее потенциале?
– Я слышал об этом явлении, но еще не видел работ. С интересом посмотрю при первой же возможности и обещаю подробно поделиться впечатлениями.
– Развитие отечественной литературы очень сильно связано с развитием отечественного кино. Кто из наших литераторов, помимо Лукьяненко, может претендовать на то, что его произведения выйдут на широкий экран?
– Претендовать может любая книга на любую тему, которая становится бестселлером и содержит в себе сильный драматургический и образный потенциал, легко переводимый на язык кино. К слову, недавно прочитал по рекомендации знакомых повесть Зары Есенаман «Хардкор» – вполне экранная история, которая может стать успешным фильмом для современной молодежи. А ведь именно молодежь и является главной аудиторией, которая определяет широкий прокатный успех картины.
Вопросы: Аэлита ЖУМАЕВА
Фото: Константин Рубахин
Источник: Позиция
