РИО: Саша, насколько я знаю, ты тоже был журналистом - мне попадались в
Череповецких газетах твои статьи о РОК-СЕНТЯБРЕ...
АБ: Да, это моя последняя профессия - перед тем как я, оставив все это дело,
пришел за наукой в Питер.
РИО: Что (или кто) тебя к этому подтолкнуло?
АБ: А Троицкий посоветовал.
РИО: Честно говоря, именно от него я и услышал впервые твое имя - это было
весной года три назад...
АБ: В общем-то, мы как раз тогда и встретились с ним в Череповце.
РИО: Кстати, в этом городе раньше была очень мощная рок-сцена. Ты не был с
ней связан?
АБ: Да, город очень музыкальый, и я был связан с музыкой, но больше как
наблюдатель. Я не играл ни в одной группе, но общался с ребятами...
РИО: А ты бы хотел сейчас играть с группой?
АБ: Видишь ли, сейчас у меня гитара составляет группу. Если бы я играл с
группой, я бы освободился от гитары, но при одном условии: чтобы
группа давала мне такой же драйв, какой дает мне гитара.
РИО: С кем именно хотел бы ты играть?
АБ: Со всеми хотел бы. Например, с Курехиным.
РИО: Ну, это вполне осуществимо, и, что важно, позволило бы выйти за рамки
формы...
АБ: Здесь вопрос надо немного не так сформулировать: я хотел бы играть со
всеми, но играл бы я. Я мог бы войти в состав любой группы (допустим,
на концерте), но это совсем другая игра...
РИО: Кого бы ты мог назвать из тех, кто работает в близком к тебе
направлении?
АБ: А, собственно, что такое направление? Я не знаю своего направления -
ведь направление как жизнь - его не выбирают. Вот, в Новосибирске я
слышал группу КАЛИНОВ МОСТ, знаешь ее?
РИО: Ну да.
АБ: Так вот, эта группа по формам очень близка мне. Но я бы не сказал, что
она близка мне по какому-то направлению... Что-то у нас не сходится.
РИЩ: А со Славкой Задерием играть не пробовал?
АБ: У него своя группа...
РИО: А тебе кто, вообще, нужен: аккомпаниаторы или личности?
АБ: Разумеется, чтобы сами могли работать. т.е. не настолько глупые, чтобы
им все об'яснять на каждом шагу... Видишь ли, есть несколько типов
групп. БИТЛЗ - это определенный тип группы, СТОУНЗ - тоже, но совсем
другой. Есть такой тип, как ДОРЗ, я считаю, это идеал группы. Но в
каждом из них - свои особенные отношения. Как нет двух совершенно
одинаковых слов... И какой должна быть моя группа, я прекрасно себе
представляю... Хотя практически никогда не играл на сцене.
РИО: Так с чего же для тебя начался рок?
АБ: Сначала надо определить, что такое рок. "Что такое миф?" Некоторые
полагают, что слово "рок" - это слияние разных мифов...
РИО: ...только поданных в современном изложении?
АБ: Да, я тоже так считаю. И начинался он... по-разному.
РИО: Ну, хорошо. Есть, например, теория, согласно которой первым советским
рокером был Высоцкий. (Мы тоже такого мнения придерживаемся). Он для
нас вовсе не то, что Пресли или Дилан для американцев - единственно,
что фигуры одного масштаба. но у нас своя музыка. и он всему этому
придал новый смысл. Человек, которого можно боготворить...
АБ: А что, у кого-то есть другая точка зрения?
РИО: Кого любишь слушать (если слушаешь вообще)?
АБ: Как что слушаю?
РИО: Ну, что нравится, что можешь слушать в любое время?
АБ: А-а-а. Люблю АКВАРИУМ. Просто не представляю ситуацию, в которой он
может помешать. Когда-то, году в 1981 случилось так (волею судеб, как
говорится), что я услышал две песни - "Ты дрянь" и "Железнодорожную
воду". И мне сказали, что это все АКВАРИУМ. Понимаешь? И эти две
песни не были для меня чем-то разным. Я считал, что это одна группа.
РИО: Пожалуй, с некоторым допущением можно было и у нас предполагать в те
годы, что эти песни написал один человек.
АБ: И с тех пор АКВАРИУМ мне не помешает никогда.
РИО: Слушай, а был какой-то толчок, первопричина того, что ты начал петь?
АБ: Я вообще не думаю, что существуют какие-то разумные объяснения того,
как это происходит...
РИО: Отсчетный пункт? Первая песня? Первое стихотворение? Или это все было
в глубине себя, не выходило на поверхность...
АБ: Скорее всего. Я искал для себя более тесного общения. Понимаешь?
РИО: А как тебе кажется, существует ли русский рок? Именно русский, со
своим, идущим из древности, поэтическим словом, со своим языком?
Веришь ли ты в него?
АБ: Верить в то, что существует, нельзя. И, потом, слово "русский" здесь
очень неточно: что именно - российский? Советский? Понимаешь, как
трудно определить само слово "рок", так же трудно подобрать правильный
эпитет. А отсюда нельзя понять, о чем мы говорим...
РИО: Давай подойдем с другой стороны. Существует ли у нас аналог того, что,
скажем, в Англии называют роком?
АБ: Знаешь, давай оставим всю эту путаницу с терминологией и просто
договоримся, что мы друг друга понимаем. В Англии и Америке рок-н-ролл -
это дерзкий удел одиночки, а русский рок-н-ролл предполагает партнера...
Если рок-н-ролл - мужского рода, то партнер должен быть женского.
Понимаешь? Когда я выступаю, у меня есть некий оппонент - публика,
кстати, именно женского рода (раз уж мы говорим на уровне лексики
русского языка). И с этой публикой происходит диалог... Вообще тут
такая штука: рок-н-ролл американский все равно не мыслим без партнера.
Если музыкант не воспринимает публику - тогда он играет сам с собой.
Внутри себя - с собой. На сцене - с публикой... Что интересно: если
взять западный рок-н-ролл и русский, то тут может подойти такое
сравнение. Смотри: у них собор венчает шпиль, на котором крест.
Шпиль, казалось бы, и говорит об игре (между прочим, "spiel"
по-немецки "игра"! - ред.). А у нас существует купол. Как голова.
Это что означает? Что люди, которые не уверены в своей победе, т.е.
в неком шпиле, они магическим образом воздвигают купол, чтобы убедить
себя, что они победят. Понимаешь, что я хочу сказать? Люди делают шпиль,
но они пролетают, потому что в действительности оказывается, что они
верят не в себя. А неуверенные люди (не то, чтобы неуверенные - просто
они иначе играют) заранее ставят себе цель в виде купола, и это
означает только одно: они готовы обрести реальность в войне, в игре,
в работе... Вот в этом и есть большая разница между Россией и Западом.
РИО: Саша, вопрос с точки зрения филологии: есть ощущение, что у тебя слово
существует как бы само по себе, вне контекста, т.е. оно вмещает в себя
гораздо больше, чем оно представляет из себя "внешне", как если бы за
скромным фасадом прячется огромный дом... У тебя постоянные ссылки на
внутреннюю структуру слова.
АБ: Видишь ли, мы ведем разговор на разных уровнях - ты на уровне
синтаксиса, а я на уровне синтаксиса как-то уже перестал мыслить, я
мыслю (если это можно так назвать) на уровне морфологии: корней,
суффиксов, приставок. Все происходит из корня. Понимаешь? Вот, недавно
одна моя знакомая сдавала зачет по атеизму. Перед ней стоял такой
вопрос: "Основная религия". Я ей сказал: "Ты не мудри. Скажи им, что
существует Имя Имен (если помнишь, у меня есть песня по этому поводу).
Это Имя Имен можно представить как некий корень, которым является
буддизм, суффиксом у него является ислам, окончанием - христианство,
а приставки - идиш, ересь и современный модерн. Понимаешь? Я вот так,
примерно, мыслю - на уровне морфем, а ты - на уровне синтаксиса
спрашиваешь. Я не могу тебе дать ответ, потому что весь синтаксис в
твоей голове. У меня тоже, но я не могу.
РИО: Если дело в этом, то как в таком случае ты относишься к тому, что
твои тексты "снимают" с пленок и перепечатывают? Есть даже
самиздатовский сборник.
АБ: Понимаешь, тут такая штука. С одной стороны, может, стоит напечатать
тексты и подсчитать в них... гласные и согласные, а с другой...
Если бы кто-то отнесся к этому творчески (как человек, участвующий
в группе, но не музыкант), как некий филолог, он просто совершил бы
произвольное членение, а любая фиксация так или иначе неточна. Я сейчас
разговариваю на языке твоего плэйера. Возникает дискретность. Понимаешь?
Можно членить эти слова на кодовые приставки: не просто сплошным рядом
печатать, а подразделять, разбить каким-то образом. Это творческий
подход.
РИО: Видимо. автор тоже должен в этом участвовать...
АБ: Согласен. Наверное. Но я этим не занимаюсь. И не хотел бы - боюсь.
РИО: Боишься?
АБ: Я бы сказал, не стоит. Самому мне не стоит. Может, это позиция эгоиста,
но я не хотел бы этого делать.
РИО: Тогда это неизбежно сделает кто-то другой и вольно или невольно даст
иное толкование.
АБ: Ради Бога. Сразу станет ясно, у кого какой интерес: к Слову или так,
к общему потоку. Это только кажется, что существует контекст слов,
на самом деле речь идет о контексте корней.
РИО: Слово как корень?
АБ: Да-да-да! Возьми хотя бы название города - Питер. В моей голове оно
читается П и и т е р. Постоянно. Помнишь: "Пиитер, я - поэт..."
Но это слово для меня связано не с пиететом, а с корнем "пить".
Это гораздо проще. Я, в основном, стараюсь идти к старым корням. Я
глубоко убежден, что любой город хранит в себе свою древнюю географию.
Люди ее не поминят, но она есть. Это очень важно. В одном месте была
березовая роща, в другом рос столетний дуб, еще в каком-то была топь.
И они естественным образом связаны с нашим временем. Эта нить -
что называется, связь времен - никогда не рвалась. Скажем, где была
топь, там никогда не построят храм. Через 200 лет на месте березовой
рощи - спокойный район, а где была топь - наоборот, опасный так или
иначе. А где был дуб - срубили его и построили храм. Самое главное,
когда лес рубят, его рубят на корню, т.е. корни всегда остаются в земле.
Они могут тлеть сотни лет, могут смешаться с землей, но они
о с т а л и с ь - корни этих деревьев. По моему убеждению, это не может
не влиять на весь ход последующих событий. Главное - корни. Вот если лес
вырублен, то все корни выкорчеваны должны быть... А ствол и листья -
это, собственно, объедки дерева.
РИО: А как ты пишешь свои песни?
АБ: Они возникают из совокупности событий, которые я не могу так вот просто
перечислить. Но я знаю их и просто принимаю к сведению. В песне можно
рассказать самому себе о себе все, как есть на самом деле. По этому
поводу вот, что могу сказать. Мне приходится много путешествовать
автостопом. И в любой квартире я обнаруживаю, что человек, который
так или иначе живет в Своем Доме, занимается искусством интерьера
по образу и подобию... У человека может быть мания его величества,
ее величества, чьего угодно... В общем, я хотел сказать, что
единственное искусство (само по себе это слово я просто ненавижу)
живо только на кухне. Кухня не терпит лишних предметов. Бывают
прекрасные кухни, просто удивительные, а зайдешь в комнату, и видишь,
что она вне хозяина, чужая.
РИО: Вот, ты говоришь, что видел много городов - как ты относишься к Москве?
АБ: Москва... там невозможно просто гулять. Для этого нужно очень хорошо
знать Москву: проехать три остановки на метро, потом две автобусом и
только потом можно выйти и сказать: "Я начинаю гулять". Я в Москве
исходил пешком очень много. А если говорить о корнях Москвы, то у нее
корень "кау" (так же, как и в Каунасе, где на гербе бык). Москва -
корова. Точно так же, как Вологда - от корня "влага", дословно
обозначает "богатырский водохлеб". Волга - то же самое... О Питере мы
уже говорили...
РИО: И поэтому ты перебрался в Ленинград...
АБ: Да. Видишь ли, в Москве, может быть, и можно жить, а в Ленинграде
с т о и т жить.
