Зря думают, что русский рок это «музыка протеста». А в особенности музыка протеста против «совка», то бишь Советского Союза. Это просто музыка тех, кому свойственно по своей природе думать о сущности жизни. Обычным пацанам и девчонкам, а не только дипломированным мыслителям. И говорить об этом между собой. На романтическом свидании, или за бутылкой портвейна в «неформальском» подвале, или... Не важно. Просто думать и говорить. Это музыка, порожденная страной, где в идеале было НОРМАЛЬНО думать о смысле жизни и верить в искреннюю любовь. Поэтому так остро чувствовалось, что вокруг многое не так. И протест уже рождался сам собой. Инстинктивный, по принципу, «уж как получится». Как там у Виктора:
В виде связок в горле комом теснится крик,
Но настала пора, и тут уж кричи не кричи…
От понимания жизни, это верно, иногда и «башню срывает». Русский рок - это музыка сильных. Многие из бывших сильных сломались. И тогда кто просто матерится со сцены, кто «баян» по вене пускает, кто стакан водяры накатил – и писать, писать, писать… А кто-то взял и шагнул из окошка, как Саша Башлачев. Решив, что все про эту жизнь уже понял. А кто-то видит небо из того же окошка. И Бога за работой. И действительно понимает что-то про жизнь. Как там у Виктора:
Крыши домов дрожат под тяжестью дней.
Небесный пастух пасет облака.
Город стреляет в ночь дробью огней.
Но ночь сильней, ее власть велика…
Так вышло, ночь тогда оказалась сильней. Недавно знакомый психолог признался мне, что, оказывается, неумение врать - это признак инфантильности. Значит, все нормально: человек подл, лжив и жаден по своей сущности. А как раз все остальное отклонение от нормы. Теперь за бутылочкой расслабляются, а не думают. И говорят о разных аспектах потребления. И совершенно непонятно, как об этом петь и как действительно конструктивно это все ненавидеть. Чтобы с драйвом. А не занудно морализировать. Наверное, поэтому русский рок конца 80-х так и остался «классикой жанра». Хотя что-то действительно стоящее создают и сейчас. Те, кто научился еще тогда чувствовать жизнь, понимать ее и думать. И кто сумел выжить… Как например, Константин Кинчев. Пройдя в поисках правды и матушку-анархию, и ощутимый налет сатанизма и дойдя в своих песнях до русского патриотизма и православия. Хотя на самом деле это просто очередной цвет флага. Ведь все об одном, если вдуматься:
Hи в аду, ни в раю,
А на самом краю,
Где землей отродясь правил бледный почерк,
Чтобы свет разметать
Hад землею опять,
Бился с мутью дурень три дня и три ночи.
…Мы едем с «километра» с ребятами из молодежной организации ЗаПЧЕЛ, депутатом Сейма Юрием Соколовским и Жанной Карелиной. Именно при поддержке ЗаПЧЕЛ несколько лет назад на «километре» был установлен памятник Виктору Цою. Мы вспоминаем с Жанной, как путешествовали сюда лет восемь-девять назад автостопом. Как пришлось тащить обратно моего институтского приятеля. Приятель изрядно напился. Плакал, шепча слова из песен Цоя. Ненавидел Америку и «тотальный шопинг». Кричал: «Сделать революцию и умереть!» И с ревом вскидывал кулак то ли в рот-фронте, то ли в нацбольском приветствии, пугая проезжающие иномарки. За эти годы приятель изрядно оброс брюшком. Звонит иногда. Снисходительно и вальяжно рассуждает о «статусных вещах». Фотографируется на фоне чужих яхт и таких же «статусных автомобилей». А потом вывешивает эти фотки в «нете» или рассылает за границу нашим бывшим однокашникам. Дружба ушла, как вода в песок времени…
В этом году народ на километре тоже собрался разный. «Хиппи по жизни» под полтинник или «состоявшийся мидл-класс», только на сегодня одевший подзабытую униформу андерграунда. Тинейджеры в цепях и размалеванных майках. Музыканты, пацаны с манерами студентов факультета философии – и с замашками гопников. Были и пьяные слезы, и кальян по кругу. И вдруг увидел парочку влюбленных. Их какое-то особо искреннее, даже с надрывом, отношение друг к другу. Так, будто это их последний день на этом свете.
А Юрию Соколовскому больше всего запомнились два пацана, целовавших памятник Виктора. «Мы просто жили под песни Цоя, любили, учились, понимали жизнь, - говорит Юрий, - а сегодня я очень ясно почувствовал, как то время вместе со всем, что в нем было, превращается в историю. Наверное, так всегда бывает. А потом придет кто-то, для кого это прошлое станет мечтой и идеалом. И продолжит начатое тогда, только уже как-то по-другому».
…Это фото у меня вышло, наверное, повинуясь каким-то законам Запредельного. Памятник Виктору с собравшимся возле него народом – и подсолнух, который Жанна несет к памятнику, влетающий в кадр. Как символ Звезды по имени Солнце. Вот и все, что на самом деле есть в этой жизни. Как поется в моей любимой песне Виктора:
А жизнь – только слово, есть лишь любовь и есть смерть.
Эй, а кто будет петь, если все будут спать?..
И дальше. Слова, что теперь высечены на памятнике ему:
Смерть стоит того, чтобы жить.
А любовь стоит того, чтобы ждать.
Вот и все, что на самом деле надо успеть понять. В любые времена…
Ракурс
