На столе у Роберта Борисовича - карманная книжечка со стихами родственника, рядом - несколько журналов корейской общины, посвященны Виктору. Роберт Югай быстро находит в одном из них большую фотографию – на ней дружная корейская семья (около 30 человек). Среди них легко узнать и маленького Виктора – паренька в футболке и шортах. В конце 70-х он вместе с отцом приехал на юбилей дедушки в Казахстан.
- Это уникальный снимок, но на нем только часть нашей большой семьи. Это Витя маленький, а это - его отец Роберт, - показывает Роберт Борисович. - Мы с Робертом не только тезки, но еще и одногодки, хоть он и приходится мне племянником. Очень дружны были в детстве, учились в параллельных классах, вместе гуляли, ходили на танцы. Потом он уехал в Питер учиться, а я - в Иркутск. Так нас жизнь развела. Связь держали по телефону, поздравляли друг друга с праздниками. А встретились только спустя лет 20. У нас уже были семьи. Роберт даже успел развестись с Валентиной (мама Виктора – Авт). Встретились мы в феврале 1979-го в Ленинграде. Помню, вечером зашли к ним в квартиру – тесную, как мне показалось. Тогда я и увидел впервые Витю – обычный подросток, смышленый, немного замкнутый и очень спокойный, - вспоминает Роберт Югай. – Я тогда обратил внимание, что у него взгляд взрослого, мудрого человека. Помню, ютился Виктор в углу комнаты, за занавеской. Бренчал что-то на гитаре и, мне показалось, был полностью погружен в свои мысли. Так что мы почти и не общались, я похвалил его картины, они были развешаны на стенах – действительно профессионально сделанные работы, красивые. А с Робертом мы долго сидели на кухне, болтали о жизни, о детях. Вспоминали, как жили в Кызыл-Орде, купались в Сырдарье и воровали у староверов рыбу. Когда я уходил, Виктор вышел, попрощался. Я, естественно, пригласил их в гости, в Харьков.
Виктор приехал в Харьков через несколько лет, уже будучи знаменитым, но с родственниками он так и не встретился.
- У него уже было несколько альбомов: «46», «Начальник Камчатки». Виктор постоянно разъезжал с концертами по стране, - вспоминает Роберт Борисович. - По-моему, в Харькове с группой «Кино» он был пару раз, но мы так и не смогли попасть на концерт. Был ажиотаж - билеты с руками отрывали. Мои дети пытались прорваться, но не смогли. А потом пришла эта страшная весть. О его гибели мы узнали из прессы. Я позвонил Роберту, выразил соболезнования. Все, как в тумане. Шок! Только через несколько дней почувствовали, что ушел из жизни не просто член семьи, а величайший кореец.
- Вы после этого встречались с отцом Виктора Цоя?
- Не сложилось. Как-то каждого жизнь закрутила… Помню, приезжал в Питер, договорились о встрече. Роберт звонит: я уже стол накрыл, приезжай. А у меня дела срочные были, не успел зайти в гости. Сейчас вот снова собираюсь в Питер, обязательно зайду к родственникам, сходим на могилу Виктора, вспомним юность. С годами все сильнее потребность в таком общении… Ведь много пережили, одна семья.
Кстати, Роберта Югая тоже мог бы стать музыкантом. Он признался, что имеет неплохие вокальные данные, в школе даже выступал с сольными номерами. Но выбрал профессию инженера. Песни же (корейские, русские и украинские народные) исполняет исключительно для себя в кругу семьи на застольях.
