ГЛАВА 24
Девчонки во дворе были обозлены на Севиюса, ведь Швоч плакалась им каждый вечер А сегодня он просто прошел мимо, как будто бы не видит. Многое из своих рассказов о Севиюсе, Швоч придумала сама. Благодаря этим сказкам она добилась жалости и уважения к себе. Севиюс не позволял себе оправдываться, он молчал и ни с кем не говорил ни о чем. Он не мог понять каким образом, люди которых он считал за своих, способны верить всей этой чепухе, больше всего это его убивало и заставляло относиться ко всем этим людям с нескрываемым презрением, таящим в себе тяжелую обиду. Севиюс прекрасно понимал, что у Швоч до него было со времен школьной скамьи человек пятьдесят, но почему из всех этих людей все соки ее присутствия достаются именно ему. Швоч докатилась до того, что придумала историю с беременностью и заявила об этом всем. Тут же внимание к Швоч усилилось раза в два, из всех девчонок со двора, только одна девушка не верила Швоч с самого начала. После заявления о беременности подруги Швоч ахнули, догадавшись, кто отец ребенка. Не верящая в эту чепуху Алиса сказала все просто:
-- Дура ты, и вы девчонки кстати тоже, раз верите всей этой ерунде.
-- С такими вещами не шутят Алиса, понятно? - Ответила Швоч.
-- Поэтому я и говорю что ты дура, просто мне парня жалко, непонятно кого вы из него сделали и слава богу что ему плевать на ваше мнение. Вы его последние песни слышали, которые он не поет вслух, а бубнит, забившись куда ни будь подальше от нас? Нет? А я вот как-то прислушалась, я все поняла, мне хотелось рыдать, я думала, как он все это терпит, и в ту же секунду я поняла, он не терпит, ему уже все равно. Почему вы замолкаете всякий раз, когда он здесь появляется, перестаете его разбирать как детский конструктор. Я скажу вам почему, потому что все вы в глубине души понимаете что он честнее вас, его мнение жоще вашего, вам его никогда не победить, потому что он живет в своем мире, который оказался, к сожалению параллельно с вашим, а в свой мир он никого не пускает потому, что вы все там загадите, разрушите, испортите, уничтожите. - После всего сказанного и Алиса попала в черный список Швоч. Эта девушка всегда могла сказать свое мнение прямо, ей и самой было не особо интересно, что там о ней после этого будут думать.
Швоч подолгу рассказывала о том, что происходит с Севиюсом, когда он остается один, она не раз говорила, что уходит, а сама возвращалась для того чтобы посмотреть своими глазами на те моменты его жизни когда он думает что его никто не видит. Она рассказывала, что в основном он слушает музыку, что-то пишет, пьет не дорогое вино, курит и смотрит в потолок своей дворовой коморки. А вчера, вчера девчонки я поняла что победила, слушайте:
-- ... я вернулась обратно, мне было интересно, о чем он все-таки молчал весь вечер. Было уже поздно, дверь его кладовки как я уже говорила, перед уходом я всегда оставляла приоткрытой, чтобы видеть что там. Он никогда не замечал моего присутствия, или до такой степени напивался, или просто слишком был занят своими мыслями. Ну я не знаю, мне даже если честно и говорить то не хочется, ведь я люблю его таким какой он есть.
-- Ну Швоч, ну перестань, продолжай же, что дальше было - заныли самые любопытные слушатели.
-- Ладно, я заметила, что он вынимает что-то крупное из целлофанового пакета, что-то похожее на фотоальбом, музыка играла очень тихо, по-моему его любимые КИНГ КРИМСОН. Он закурил и придвинул свою пепельницу ближе. Это и был фотоальбом, в котором находились не только фотографии, но и по всей вероятности письма. Он свалил перед собой все письма и фотографии и стал их перебирать. Как обычно он вынул из своей заначки бутылку, я думала это вино, присмотрелась, вроде нет, бутылка прозрачная, поняла, водка. В одной руке он держал письмо в другой водку, которую глотал как воду. Он зачитывался, подолгу оставляя сигарету во рту, то ли дым пустил ему слезу, то ли еще что-то, не знаю, но мне становилось интересно, что же там такое написано, что имело на него такое влияние. Мне стало больно, когда я стала понимать, что это одно из тех писем, которые она ему писала когда-то. Глаза его сделались грустными, брови как будто бы задрожали, лицо оставалось таким же мраморным бесцеремонным и не изменчивым. Он продолжал читать и глотать водку, он улыбался, но глаза, почему-то продолжали слезиться. Я поняла, что чтобы победить ее, я должна понять, какой она была, а для этого мне нужно знать, что там написано.
-- Ну ладно, ладно, а дальше что? - сказал кто-то из слушающих.
-- Так он прочел несколько писем, долго смотрел на фотографии, потом отбросил от себя так и не до конца допитую бутылку, которая ударившись о стену, разбилась в дребезге. Он взял спички и стал жечь эти письма и фотографии в своей пепельнице, один за другим. Вот теперь я видела точно и своими глазами, он плачет. Честно говоря, меня это тронуло, я и сама немного прослезилась. Он стал смеяться и как будто бы напевать под играющую музыку, но ни в такт, не в тональность: Где же это все, ведь было, ведь было же, белые, белые крылья самолета уносят, то о чем или ни о чем, а интересно только мне - Я не все расслышала, что он там еще говорил. В его пепельнице догорала фотография ее счастливого улыбающегося лица, он медленно поднялся, облокотившись о стену снова закурил, прибавил музыке громкость, да еще такую, от которой с ума можно было сойти и сунул руки в карманы. Несколько минут он смотрел на свою старенькую гитару, пока сигарета не погасла, он словно остолбенел, взгляд был хмурым и серьезным, примерно таким каким он бывает когда ему что то не нравится но я чувствовала, что эта бешенная музыка ради которой он живет, рвет его на части. Дальше был кошмар девчонки, он молниеносно я даже заметить не успела, на столько все это было быстро, схватил гитару и стал ею крушить все что было вокруг. Гитара разлеталась в щепки, я испугалась и отбежала подальше, вы представляете, если бы он еще и на меня наткнулся, точно бы убил. Из его коморки орала музыка и слушался грохот и треск, но через несколько секунд, грохот и треск пропали. Я набралась смелости и снова подкралась, он валялся на полу, все вокруг валялось рядом с ним. Я поняла, что он спит, я тихонечко вошла и взяла себе на память осколок от его гитары, к письмам я не прикоснулось, потому что видела, как она горит и поняла что он собрался менять ее на меня раз сжег свое прошлое. Так, что вот так Ленка, добилась я своего.
Все молчали, а Швоч ждала похвалы. Лена тихо стала сопеть как при насморке, потом также тихонечко кашлянула и сказала не привычным для Швоч тоном:
-- Сука ты - с этими словами она поднялась и ушла домой.
ГЛАВА 25
Вскоре и все остальные подруги Швоч стали понимать, кто она есть такая, беременность оказалась ложью, как это и предсказывала Алиса. Швоч придумала запутанную историю о том, как она потеряла ребенка, несколько раз делала вид, что вот-вот сознание ее покинет, потому что по ее утверждениям, ножка ребенка осталась у ней в животе. Все просто смеялись над ней А вы не были на Таити?.
Буквально сразу, после того как она поняла, что все кончено Швоч полюбила другого, и каждый остался при своем. А время продолжало тикать дальше.
Севиюс проходил через такого рода терапию молча и постоянно удивлялся, почему почти все пытаются заставить его говорить и говорить именно то, о чем он не хотел говорить совсем, то, что являлось для него святым. Он прекрасно знал, что если он спросит зачем тебе это? все как сговорившись отвечали, мне просто интересно. Ему не хотелось больше громко кричать о том, что он любит девушку которую быть может он больше никогда не увидит. Этот мальчишка шел странной дорогой, он шел к обрыву, ребенок с завязанными глазами, чей поход провоцировался не только людьми, которые вообще окружали его, но непонятно почему, и теми, кто его и в самом деле по настоящему любил:
- Да не нужна она тебе сынок, ну как ты к ней поедешь, она наверное давно уже другого себе нашла, уже год прошел, а ты все убиваешь себя - говорила мать стирающая пыль с книжной полки. - Вон сколько девушек вокруг тебя, и ходят и трезвонят среди них есть очень даже интересные девчата, вчера кстати приходила одна спрашивала тебя, такая хорошенькая, блестящие черные глазки волосы ровные до плеч но по-моему она немного капризная ...А?... Сынок ты не вспомнил кто это?
Лицо сына стало бледнеть, душу терзала собственная мать, он вспомнил слова, сказанные однажды его другом, а может недругом: Перестань себя жалеть и все будет хорошо - Он чуть-чуть ошибся - подумал Севиюс. - Не все, а всем будет хорошо.
Он стоял у окна и смотрел на свое отражение, и вдруг стал понимать, что чувствует, и о чем думает кукла на проволоке, он смотрел в глаза этой куклы, коснулся тихонечко хмурого, измученного, отекшего лица. В те же секунды в его взгляде появилась ненависть к этой кукле, вдруг все изменилось, он ненавидел ее точно также, как ненавидят дети уставшие от своих игрушек, что-то сломалось, ненавидел того, кого он и не думал, что будет так ненавидеть, - кукла на проволоке - медленно и чуть слышно шепнул Севиюс.
Мать матыляла вокруг него с тряпкой в руке, вытирая пыль со шкафов, столов, сервантов, рассказывая без остановки, о его счастливой личной жизни в его светлом будущем. Она думала что сын, наконец-то вслушался в слова матери, раз до сих пор еще не вышел вон из комнаты. Поэтому она счастливо улыбалась и распылялась все больше и громче, но только вот зачем?.
В ушах звенело, в глазах ничего, и для куклы на проволоке стал невыносимо. В одну секунду все чувство радости матери, оборвал звук разбившегося стекла. Фонтаном брызнула кровь в лицо Севиюса, за которым последовал душераздирающий крик, не ожидавшей ничего подобного матери.
-- Ненавижу, хрипел Севиюс и схватив кусок стекла стал глубже рвать рану перерезанных вен, он разорвал руку добравшись острием стекла до самой кости, ошметки кровавого месива разлетались по комнате.
Вены, словно брошенный на землю шланг с сильным напором воды болтались во все стороны, окрашивая все в страшный красный свет. Проливалась кровь, кричала и плакала мать Севиюса, сбежались все кто находился в это время в доме, и тоже испуганно кричали. Севиюс медленно прошел по коридору, открыл двери в подъезд и стал спускаться вниз по ступенькам, забрызгивая кровью белые стены подъезда. Свет в глазах стал гаснуть и вскоре силы оставили его, он упал.
Выбежавшие соседи поддержали панику своими криками, все пытались, что-то делать. Звонили в скорую, прибегали с полотенцем, поднимали обессиленное тело Севиюса и не знали, что с этим телом сделать, как остановить кровь и время. Но время бешено мчалось вперед а кровь бежала быстрее времени на много его обогнав.
На глазах у взрослых и умных людей таял мальчишка, умирал оставляя за собой обиженное молчание. Кто-то пригнал к подъезду машину, и Севиюса быстро погрузили в нее.
-Теперь смерть тебе от меня не отвертеться, сколько раз я видел тебя во сне, теперь загляну в твое лицо по настоящему - думал не заметно ни для кого легко улыбнувшийся мальчик.
За стеклами машины, тревожно бежали улицы, Севиюс лежал с полузакрытыми глазами. Казалось странным, что боль уже совсем не ощущалась, скорее было хорошо, с каждой минутой становилось все легче, лучше и приятней. Мать рыдала, крепко обняв сына и затыкая рану пропитанным кровью полотенцем. Зрачки глаз Севиюса медленно поднялись и он увидел в очень близкой, нежной перспективе лицо своей мамы, лицо и без того побитой жизнью женщины, которая желала только счастья своему сыну. Случайно вдумавшись в то, какие муки и страдания приходится переносить ей из-за него, Севиюсу вдруг захотелось умереть сейчас же.
Почему-то именно сейчас он докопался до самой глубины своей эгоистичной души, хлынуло чувства раскаяния и любви к этой усталой и поседевшей от сердечной боли женщины. Святая, несущая в руках тепло своего ребенка.
В испуганных глазах Севиюса который внезапно стал понимать, что теряет больше чем жизнь, появились самые настоящие и самые чистые слезы:
- Я буду видеть тебя в своих снах мама. - Очень, очень, тихо, нежно, тепло и грустно, прохрипел Севиюс, и в ту же секунду, так и никем непознанное сознание, покинуло Севиюса навсегда.
