К сожалению, мало осталось людей, которые были ему близки, хорошо знали его лично. Первая жена Марианна и продюсер группы «КИНО» Юрий Айзеншпис умерли в 2005 году. Вторая гражданская жена Цоя, Наталья Разлогова, покинула страну, она вышла замуж и уехала в Америку. Из его близких друзей остался, пожалуй, лишь один – известный музыкальный критик Артемий Троицкий. Именно его мы попросили поделиться мыслями о Викторе Цое, о том, как сегодня могла сложиться его жизнь.
ГРУППА «КИНО» – это группа феноменальная, и то, что за время, прошедшее после смерти Цоя, она не стала менее популярной – это просто удивительная вещь. Если проводить какие-то аналогии с западными коллективами, то можно вспомнить прежде всего Doors – группу, которая тоже не стареет со временем.
У этой группы были какие-то универсальные достоинства, которые с годами не то что не тускнеют, а становятся еще более отчетливыми. Это лирика Джима Моррисона, его удивительный голос, его феерическая, харизматическая фигура. Что же касается Цоя, то он объединил в каком-то смысле все эти достоинства.
Книг воспоминаний о Цое я не читал, но более-менее представляю, какой образ Цоя существует у современной молодежи. Он слеплен из последних альбомов группы «КИНО» и кинофильмов «Асса» и «Игла». Но этот образ сильно перекорежен: Цой на самом деле был гораздо веселей, приземленней, человечней, чем его представляют.
Это мифологизированный образ Цоя, одинокого гения.
Меня часто спрашивают: что бы делал сейчас Витя Цой, если бы остался живздоров? А ведь Цой уже тогда метался между музыкой и другими искусствами. В начале 80-х годов, когда музыка была всем, естественно, она перевесила, но, думаю, будь Цою сегодня 18–20 лет, он скорее стал бы заниматься компьютерной графикой, инсталляциями, комиксами или чем-нибудь нынче более модным и востребованным, чем рок-музыка. Нынче Цоя просто не пустили бы на основные каналы, не стали бы ротировать на основных радиостанциях. Либо стал бы Цой-2011 каким-нибудь андерграундовым парнем с гонораром 500 долларов, что ему бы быстро наскучило.
Для молодого поколения нашей страны Цой значит больше, чем иные политические лидеры, целители и писатели. Потому что Цой никогда не врал и не лицедействовал.
Он был и остался самим собой. Ему нельзя не верить. Из всех наших легендарных рокеров, прекрасных певцов и поэтов Цой – единственный, в личности которого невозможно провести грань между образом и реальностью; тем, что он пел, и тем, как он жил.
И его уход – еще один «сюжет для новой песни». Ненаписанной, но, кажется, не раз прочувствованной.
Одиночество, справедливость, доброта и черный цвет монаха – таков Цой, в «КИНО», в кино и ежедневно. Это большая, честная романтика. Мы пошли вслед за Цоем, наплевав на цинизм, безверие и общую смутность нашего времени. И правильно сделали.
Каждая песня Цоя – это песня о любви и свободе. Это вечные песни – и потому, что они потрясающе красивы, и потому, что в отличие от продовольствия, любви и свободы их всегда будет не хватать.
Так что Цой остается с нами – и это не пустые слова.
Что касается его гибели, то я считаю, что смерти Цоя и Игоря Талькова были не случайны: и тот и другой умерли вместе с эпохой, в которой были нужны и востребованы.
В новой действительности два этих музыканта, скорее всего, не нашли бы себя. Они ушли именно в тот момент, когда рок превратился в часть рынка и перестал существовать как идеология и стиль жизни. Ведь именно в 1990 году русский рок тоже умер.
Vmdaily
