вместо эпиграфа: И есть еще краски, но нет холста. В. Цой
«Прекрасная идея – в зале выступает группа "Кино", а в фойе мои картины»
Магия песен Виктора Цоя до сих пор заслоняет собой его живопись и графику. В то же время сам Цой никогда не претендовал на то, чтобы быть актуальным художником. Он не рассматривал свои картины как средство заработка, а когда его спрашивали об этом, всегда подчеркивал, что рисует для души. Находясь рядом с такими художниками, как Тимур Новиков, Олег Котельников и Георгий Гурьянов, он, видимо, просто не переоценивал своих возможностей. Однако особенность музыкального таланта Виктора Цоя всегда была связана с живописью: начиная с рок-клубовских концертов, когда в фойе можно было увидеть его картины и картины его друзей, и заканчивая текстами песен, в которых чувствуется взгляд художника. Наконец, свое образование он получил в лучшей ленинградской художественной школе, участвовал в качестве художника в 26-ти выставках, написал более 100 картин и рисунков.
В конце 1990-х гг. в Третьяковской галерее прошла выставка работ «Новых художников», на которой была представлена и одна картина Цоя. 8 января 2002 г. в музее Новой Академии Изящных Искусств открылась выставка «Виктор Цой: живопись, графика, скульптура» (из цикла «Тайная жизнь музыкантов»). На ее закрытии (2 февраля) прошла встреча с друзьями Цоя, был устроен показ документальных фильмов. На выставке, посвященной XXV-летию ленинградского рок-клуба (15-21.11.2006, Петербург, ЦВЗ «Манеж»), вместе с живописью других рок-музыкантов экспонировалась картина Цоя «Приглашаем в полет».
В книге «Виктор Цой: Стихи, документы, воспоминания» в цветном приложении впервые были размещены шесть рисунков, четыре нецке, а также фотографии обложек альбомов «Группа крови» и «Последний герой»[1].
В специальном выпуске корейского журнала «Корё сарам» составители сделали более разнообразную подборку: городской пейзаж, картины с фантастическими сюжетами, плакат с изображением рок-музыканта Дэвида Боуи и ученические натюрморты[9]. Еще четыре натюрморта были опубликованы в книге «Это сладкое слово – Камчатка»[18].
В фотоальбоме Джоанны Стингрей картинам Виктора посвящена целая глава «Цой – живопись, графика». Всего собрано более 60 картин. Помимо рисунков Цоя в альбоме есть картина Тимура Новикова, рисунки Георгия Гурьянова и Игоря Веричева[2].
Брошюра «Художник Виктор ЦОЙ» от остальных изданий выгодно отличается вступительной статьей Тимура Новикова, послесловием Андрея Хлобыстина, а также полным списком выставок с участием Виктора Цоя в качестве художника[17]. Похоже, что авторы искренне хотели издать концептуальную книгу, но бюджет не позволил выйти за рамки детской раскраски.
Особого внимания заслуживает книга «Тимур Петрович Новиков. Лекции»[13]. И хотя ни одна из лекций не посвящена живописи Цоя, эта книга лучше других показывает атмосферу художественного андеграунда 70-80-х гг. прошлого столетия. Большое количество неизвестных фактов, теории перекомпозиции и семантической перспективы помогают по-новому взглянуть на картины и рисунки самого Цоя.
Таким образом, до сих пор по такой интересной теме почти ничего не написано и не опубликовано. Сама собой родилась идея написать книгу о живописи Виктора Цоя, где можно было бы раскрыть основные темы и сюжеты его картин, показать архив его работ, а также собрать воспоминания о Цое-художнике.
«В детстве я мечтал стать художником и много учился этому»
Художественное образование и воспитание Цой получал с раннего детства. Валентина Васильевна, его мать, вспоминала, как еще в детском саду воспитатели хвалили ее сына за хорошие рисунки и любовь к лепке, а на выпуске подарили книжку с надписью: «Нашему художнику». Со своей стороны она делала все, чтобы развить способности сына: «Карандаши, краски, пластилин всегда были у него под рукой».
После третьего класса Витю отдают в детскую изостудию во Дворце пионеров. Показателен отзыв руководителя студии и профессионального художника о нем: «Этот мальчик, если захочет, рисует здорово. А если нет, то заставлять его нельзя».
В 6-м классе Цой поступает в художественную школу на канале Грибоедова. Занятия в ней проходили 2-3 раза в неделю после уроков в обычной школе. Ленинградская городская художественная школа (ЛГХШ №1) была и остается лучшим учебным заведением города для творчески одаренных детей. В нее принимались дети, прошедшие серьезные вступительные испытания. Когда говорят о художественном образовании Цоя, прежде всего вспоминают полученную в ПТУ специальность резчика по дереву. Однако основное образование, которое сформировало Цоя как творческую личность, ему дали именно в художественной школе. Здесь же он познакомится с Максимом Пашковым, вместе с которым впоследствии создаст свою первую рок-группу «Палата №6» (другое название «Деревянный контакт»).
В эти годы Цой разрывается между живописью и музыкой. С одной стороны – увлечения «The Beatles» и «Black Sabbath», игра на бас-гитаре в рок-группе, с другой – учеба в художественной школе и мечта стать художником. К последнему имелись все основания. Тяга к живописи была искренней. Не случайно, подростком впервые оказавшись в Москве, Виктор сразу «побежит в Третьяковку».
В мае 1976 года в Этнографическом музее Ленинграда прошла городская выставка «Мы любим Родину свою». На ней 14-летний Цой представил станковую композицию «Все на БАМ». Рисунок занял второе место в конкурсе. Вспоминает В.В. Цой: «Работа была, по-моему, ничего особенного. Но умел Витя точно уловить то, что витало в воздухе. Это у него позже и в музыке проявилось. Чувствовал он как-то по-своему пульс времени. Тогда все только и говорили о БАМе. Витя тоже был романтиком. Нарисовал поезд, едущий на БАМ, ребят с гитарами» [9, С.5].
После окончания восьмого класса (1977) Цой поступает в Художественное училище им. В.А.Серова по специальности художник-оформитель. Он еще не оставляет желание стать художником, но уже всерьез задумывается о том, чтобы связать свою жизнь с рок-музыкой. В «Серовке» он отучится всего два семестра и будет отчислен в начале 1979 года. При отчислении Цою выдали направление в ПТУ: «Администрации и общественные организации Художественного училища им. В.А.Серова ходатайствуют о приеме во вверенное Вам училище Цоя Виктора Робертовича, который имеет способности для получения художественной специальности. Цой В.Р. отчислен из училища за академическую задолженность. Академическая справка за полтора года обучения и характеристика прилагаются. Дисциплина Цой В.Р. удовлетворительная. Творчески активен»[15].
По одной версии, Цоя и компанию выгнали за вызывающий внешний вид (серьги, булавки, длинные волосы). Как однажды сказала мать Виктора: «рок-музыка его забрала». Но видимо, причина была не только в этом. Вряд ли молодому панку Вите Цою нравился этот «рассадник пацифизма», где «анашой воняло на всех этажах» (А.Панов), а образование оставляло желать лучшего.
Об этом же говорят оценки в его зачетной книжке. По всем предметам, в том числе по Рисунку, стоит оценка «удовлетворительно». И только по Технике живописи и Русскому языку – «хорошо», а по Литературе – «отлично». Графы третьего семестра в зачетной книжке пусты [15]. Позднее в интервью Виктор так скажет об этом периоде своей жизни: «Помню, хотел тогда стать художником, поступил даже в художественное училище, которое, кстати, в скором времени бросил. С точки зрения пользы, это была не очень удачная попытка, потому как ничему меня там не научили, даже испортили во многом»[6].
Среднее образование Витя Цой получит в 11 «а» классе вечерней школы № 147 (1978-1980). В школьной характеристике, выданной для поступления в ВУЗ, будут такие слова: «Более склонен к гуманитарным предметам. Много читает, рисует. Принимал активное участие в оформлении школьных вечеров, конференций по предметам» [15].
В то же самое время он является членом ленинградской панковской тусовки. Его приятель А.Панов (Свин), вдохновляемый будущим идеологом советского некрореализма Е.Юфитом (Юфа), устраивает всевозможные панк-акции. Однажды тусовка выехала на загородную прогулку. Компанией распивали водку, устраивали хулиганские импровизации перед рыбаками и отдыхающими. Евгений Юфит: «Пока шли на место, Цой нашел дохлую утку и стал тащить ее за лапу. Когда проходили мимо трамвайного кольца со зданием для диспетчеров, они на нас бросились с криками, что мы эту утку убили. Диспетчеры пытались нас задержать и даже вызвали милицию, но та отказалась ехать из-за дохлой утки. К тому же в здании, куда нас привели, из-за запаха стало ясно, что утка абсолютно сгнившая. В конце концов, в полном недоумении рабочие отпустили нас с этой уткой» [15]. После удачного хеппенинга (анг. happening – происшествие) компания решила раздеться и сфотографироваться на память.
Картина
«Юфины телеги» и половая распущенность Свина нередко выливались в допинги и демонстрации половых органов. Но надо отдать должное Виктору Цою. Он хотя и участвует в этих мероприятиях (спали и мылись «все вповалку, голыми»), но на фоне других сохраняет человеческое лицо, чувство юмора и не опускается до пошлости. Цой «был гораздо консервативнее всей остальной компании, и в наших «забавах» никогда не шел до конца. Наверно, это шло от какой-то его внутренней застенчивости… В нем никогда не было разнузданности», – вспоминал позднее Максим Пашков[1, C.42].
Когда мы говорим о том времени, необходимо помнить, что в конце 70-х гг. в Советском Союзе еще не было понятий хеппенинга, перформанса и некрореализма, но в определенных кругах давно стали привычными издевательства над советским менталитетом. Еще в 1969 году Венедикт Ерофеев напишет свою знаменитую поэму «Москва – Петушки», а чуть позднее неофициальные ленинградские художники станут устраивать одну скандальную выставку за другой (ДК им. Газа, 1974, ДК «Невский», 1975, выставка «Кирилл и Мефодий», 1978 и др.).
Аналогичные движения возникают и на Западе. В конце 70-х неформальные американские художники хулигански разрисовывают поезда метро и заборы манхэттенского района Нью-Йорка (Ист-Вилледж). В их рядах можно было встретить наркоманов, гомосексуалистов и трансвеститов. Уже в начале 80-х ист-вилледжские художники будут устраивать официальные выставки. Картины одного из них, Кита Харинга (1958-1990), особенно повлияют на художественный стиль рисунков Виктора Цоя (1985-1988).
Как же удавалось 18-летнему Цою совмещать «активное участие в оформлении школьных вечеров» с не менее деятельным участием в панковских акциях? А ведь он, действительно, много времени отдавал рисованию. Приятель Виктора художник Алексей Пугачев вспоминал: «Тогда еще Витя не писал ни музыки, ни текстов. Но много рисовал. Специально ничего не показывал, но когда я приходил к нему домой, он тогда жил у Парка Победы на Московском проспекте, то всюду – на стенах, на мольберте, даже на полу, лежали его рисунки. Не заметить их было просто невозможно»[10].
В основном, это ученические работы, написанные в ЛГХШ и Училище им. В.А.Серова. К ним относятся выжигание на доске, натюрморты и городские пейзажи, выполненные в импрессионистической манере. Две картины «Мои друзья» и «Завод «Металлург» после смены» написаны в духе реализма.
Натюрморт
После смены
Накопленный опыт и знания пригодились в рисовании плакатов любимых рок-музыкантов: Джон Леннон, Дэвид Боуи, Джимми Хендрикс и др. (1980-1982). Как и свои ученические работы, Виктор пишет плакаты разноцветной гуашью на больших ватманских листах. По своей манере они близки плакатам художника британского поп-арта Питера Блейка, известного больше оформлением обложки альбома «The Beatles» «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера» (1967).
Плакат Д.Хендрикс
Некоторые из плакатов предназначались для продажи, другие Цой охотно дарил друзьям. Писал Виктор и портреты. Преподаватель СГПТУ №61 Людмила Козловская, где Цой учился на резчика по дереву (1980-1982), вспоминала: «…Он слушал и в то же время постоянно что-то рисовал. У него на последней странице конспекта были какие-то лица, абстракции, люди... И вот, смотрю я как-то - у него уже не в тетради, а на полуватмане, моя во-о-от такая голова... Я гляжу на него и улыбаюсь. А он мне не в глаза смотрит, а на облик, и сам рисует, рисует. Ну, я и думаю: дам ему дорисовать, никто ведь из 36 человек так хорошо и много не рисует. А Цой это умел от Бога» [11].
Существует еще один миф, будто Цою из-за плохой успеваемости в ПТУ не выдали диплома, а только справку об окончании. Это не совсем верно. Молодому рок-музыканту, к тому времени уже написавшему свои первые 14-15 песен, было просто наплевать на отметки, справки, дипломы и прочие формальности. Это всё не являлось для него показателем, но к самому художественному образованию он относился с большим интересом. Еще на вступительном экзамене он получит странную «3++» по рисунку. Обычно такие «плюсы» появляются у преподавателей, которые чувствуют в слабой, но самостоятельной работе абитуриента большой потенциал. В справке об окончании ПТУ только две «тройки»: по Производственному обучению и Материаловедению. Судя по другим оценкам – перед нами типичный «хорошист». Есть даже две пятерки: по Рисунку и, как ни странно, по Основам правоведения[1, С.12].
ПРЕДМЕТ ЧАСЫ ОЦЕНКА
Производственное обучение 1846 – 3.
Спецтехнология 117 – 4.
Материаловедение 34 – 3.
Рисунок 145 – 5.
Черчение 68 – 4.
Композиция 178 – 4.
Народные художественные
промыслы 39 – 4.
Политэкономия 70 – 4.
Основы правоведения 25 – 5.
Эстетическое воспитание 50 – 4.
Физическое воспитание 78 – 4.
Руководство училища просто не имело право отказать в выдаче диплома. Более того, оказывается, в 1982 году и диплом был оформлен (серия и номер А 088935, выд. 14 июля 1982 года. Регистрационный номер 1047), но, по словам директора ПТУ, «выдачу задержали, так как Цой не справился с дипломной работой. Он обещался выполнить, но так и не сделал» [4]. Любопытно, что сегодня «невыполненная» дипломная работа украшает стены училища.
В начале 80-х диплом для Цоя был уже ненужной и пустой формальностью. С группой «Аквариум» он заканчивает запись своего первого альбома «45». Из песен тех лет показательна одна:
Мне всё равно работать где и кем,
Мне всё равно, когда и что я съем,
Мне всё равно, проснусь я или нет,
А мне ещё только двадцать лет!
Папа, твой сын никем не хочет быть,
Папа, твой сын никем не хочет быть,
Папа, твой сын никем не хочет быть,
У-у-у-у. А что делать?!
По советскому законодательству после окончания училища студенты обязаны были отработать два года по своей специальности. Однако Цоя направляют не резчиком по дереву, а реставратором в г. Пушкин (ПО «Реставратор»). Направление в Пушкин давали не каждому. Но по воспоминаниям жены Виктора, работа ему не доставляла удовольствие, приходилось дышать пылью, от которой трескалась даже кожа на пальцах. В конце концов, Цой добивается перевода по специальности. В декабре 1982 года его отправляют на участок декоративного оформления в ленинградский парк «Тихий отдых». Там Цой вырезает «что-то устрашающее из огромного бревна». Вообще в училище он много вырезает из дерева: японские нецке, настенную резьбу (в основном разных чертей), пепельницы в виде стопы и др. Впервые его показали по телевизору именно в это время: в популярной программе ленинградского телевидения «Монитор» как одаренного резчика по дереву.
Нецке
Чудовище?
Но Цой пробует себя во всех стилях и жанрах: портреты, натюрморты, пейзажи, реалистические и сюрреалистические картины, графика, картины-коллажи, разрисованные фотографии, плакаты. Темы и сюжеты его картин: фантастика, смерть, любовь, героические личности, космос, политика, спорт и т.д. Отдельно стоит упомянуть рисунки на черновиках песен, ученических тетрадях и блокнотах. В основном это зарисовки известных музыкантов (в профиль или анфас), каких-то чудовищ или чертей, шаржи на друзей и т.п.
Изостудия, Городская художественная школа, Училище им. В.А. Серова, полученная специальность в реставрационном ПТУ… Виктор Цой не кривил душой, когда на вопрос журналиста как-то ответил: «Я учился рисованию, живописи десять или одиннадцать лет, поэтому я умею рисовать. Я знаю и анатомию, и как падает свет» [1, С. 187].
«Мне больше нравятся собирательные картины, как некая вещь, которая имеет меньше отношения к академическому искусству»
Среди известных картин Виктора Цоя есть три, которые сильно отличаются от остальной его живописи. Предположительно они датируются 1977-1980 гг. и относятся к ученическим работам периода «Серовки» (ныне Художественное училище им. Н.К. Рёриха).
На первой изображен дракон, держащий в лапах фантастические шары. Это могла быть иллюстрация к научно-фантастическому рассказу, где описывается война гигантских драконов и червей, или просто впечатления от прочитанной книги. Например, в повести Сент-Экзюпери «Планета людей» есть эпизод, когда один из героев (летчик) попадает в воздушный ураган: «часом позже он вывернулся из-под облаков и очутился в заколдованном царстве. Перед ним вздымались смерчи, они казались неподвижными, - черные колонны невиданного храма. Вверху они расширялись, поддерживая низкий, мрачный свод бури, но через проломы в своде падали широкие полосы света…» (1 глава). Можно без конца строить ассоциативные цепочки, сам рисунок только этому способствует.
На втором рисунке изображены четыре искаженных ужасом лица. Как и в первом рисунке, здесь м.б. самые разные сравнения. Нечто похожее встречается, н-р, в романе Ж.П.Сартра «Тошнота»: «какая-нибудь мать взглянет на щеку своего ребенка и спросит: «Что это у тебя? Прыщик?» – и увидит, как щека вдруг припухла, треснула, приоткрылась, и из трещины выглядывает третий глаз, смеющийся глаз»[14].
Чем-то художественная манера этих картин близка живописи русского космизма. В своем творчестве основоположники этого направления (группа «Амаравелла», 1927) полагались на интуицию, направленную на раскрытие аспектов космоса или, наоборот, отображали в живописи абстрактные образы внутреннего мира. Восприятие живописи, согласно их манифесту, должно идти не путем рассудочно-формального анализа, а путем внутреннего сопереживания. Некоторые художники этой группы в самых причудливых сочетаниях использовали базовые архетипы психоаналитика Юнга (арки, окна).
Но не это Цоя сближает с космистами. Общее только в форме: образы фантастических арок, отсутствие горизонта на картинах, инопланетная тема. Существенных отличий все-таки больше. Художественный мир русских космистов очеловечен, в пространстве картин различимы образы людей, а сюжеты вполне миролюбивы. У Цоя напротив яркость красок соседствует с нечеловеческими образами, а сюжеты отличаются динамикой.
Поэтому вряд ли можно говорить о прямом влиянии космизма на Цоя. Три картины – это, скорее, эксперимент или поиск. Хотя в начале 80-х в ряде журналов выходили публикации о деятельности и творчестве «Амаравеллы» (автор статей Ю. Линник), на сегодняшний день неизвестны факты, подтверждающие знакомство Цоя с концепцией малоизвестной группы художников.
Больше оснований говорить о влиянии сюрреализма на Виктора Цоя . Ассоциативность, широкая возможность зрительского сотворчества, а также архетипы сближают эти картины Цоя с сюрреалистической живописью Сальвадора Дали, что можно увидеть на примере картины, подаренной Алексею Пугачеву.
Картина
На переднем плане – черная электрическая гитара. В центре – нижняя часть женского лица с заклеенными крест на крест губами. Вокруг лица располагаются вещи и предметы, как будто рожденные из сна или подсознания: смотрящий глаз, опрокинутая бутылка и цветок, бабочка, знак пацифики в левом верхнем углу. Красная планета придает всему неземной характер. Черная фигура мужчины и летучие мыши на фоне голубого неба возвращают к черной гитаре: мужское и женское начало соединяются музыкой.
КИНО… является группой художников и киноактеров»
В 1982 году молодые ленинградские художники Тимур Новиков, Иван Сотников, Олег Котельников, Кирилл Хазанович создали группу «Новые художники». Позднее к ним присоединились Георгий Гурьянов, Сергей Бугаев, Евгений Юфит, Андрей Крисанов, Андрей Медведев и Виктор Цой. В отличие от других авангардистских группировок, стремившихся к официальному признанию, «новые» активно практиковали революционные формы современного искусства: устраивали квартирные выставки, сотрудничали с рок-андеграундом, картины показывали без подрамников.
Вскоре «Новые» знакомятся с московскими художниками «Мухоморами». Эта группа была образована в 1981 году художниками Константином Звездочетовым и Свеном Гундлахом. По утверждению Тимура Новикова, «молодежная пассионарность, тяготение к поп-культуре объединяла «Мухоморов» и «Новых», хотя происходившие от «Летописи» петербуржцы были склонны к неоэкспрессионизму и примитивизму, «Мухоморы» склонялись больше к концептуальным проявлениям, к соц-арту» [13, С.14].
В том же году во время своих гастролей в Москве с «Мухоморами» знакомится Виктор Цой. Встреча ленинградских панков с московскими художниками-концептуалистами (в т.ч. с Михаилом Рошалем) описана в повести Алексея Рыбина «КИНО с самого начала»: «мы моментально нашли общий язык и стали рассказывать друг другу о бесчинствах, которые мы творили в Ленинграде, а они – в Москве» [16, С.37].
К этому же периоду относится знакомство Цоя с молодым художником и барабанщиком Георгием Гурьяновым. Шапочное знакомство перерастет в дружбу только в 1984 году, когда Гурьянов станет полноправным членом группы «Кино», а Цой присоединится к «Новым художникам». Вряд ли их встречу можно назвать случайной. У Виктора Цоя и Георгия Гурьянова были одинаковые интересы и круг общения. Оба прошли через Городскую художественную школу и училище им. Серова. Оба симпатизировали стилягам, «новым романтикам» и вообще любили всё модное.
Наконец для Виктора Цоя эта дружба стала возможностью соединить в своем творчестве живопись и рок-музыку. С этого времени «Новые» не только оформляют выступления группы, но и активно участвуют в ней как музыканты. Вместе они снимались в первых клипах группы «Кино» – «Фильмы» и «Мы вышли из дома». В качестве сессионных музыкантов в «Кино» играли художники Андрей Крисанов (гитара), Сергей Бугаев (барабаны), а Тимур Новиков был даже официально зачислен художником в штат группы.
Параллельно «Новые» и «Кино» выступают в «Популярной механике» Сергея Курехина, где происходит слияние всех видов искусств: джаза и рока, инсталляции и живописи, перформанса и фольклора.
На одном из таких концертов американская рок-певица Джоанна Стингрей обратила внимание на выступление «Кино» и картины «Новых художников». Вскоре обычное знакомство перерастет в дружбу, а потом и в любовь: в 1987 году Джоанна Стингрей выйдет замуж за гитариста группы «Кино» Юрия Каспаряна. Ей захотелось познакомить Америку с современной русской культурой. В 1986 она выпустит пластинку «Red Wave» с песнями четырех ленинградских рок-групп. Но еще раньше, в 1985, она покажет американцам живопись ленинградского андеграунда. Два коллажа «Е-Е» Олега Котельникова и «Город» Тимура Новикова она подарит известному художнику поп-арта Энди Уорхолу.
Последний не остался в долгу и ответил ящиком подарков. В начале 1986 года ленинградские художники получили несколько банок томатного супа «Кэмпбелл» с его автографами, шелкографии с портретами Мэрилин Монро, плакаты, а также два экземпляра книги «Философия Энди Уорхола от А до B и обратно». Книги достались Б. Гребенщикову и Т. Новикову. Банки супа – им же, а также С. Курехину, А. Титову, О. Котельникову, С. Бугаеву, В. Цою, Г. Гурьянову и А. Крисанову.
В 1996 году на выставке Новой Академии изящных искусств какие-то банки с автографом Уорхола еще экспонировались[3]. Котельников свой суп съел еще в 1986, из банки Гурьянова через какое-то время вытекло странное желе, банка из коллекции Бугаева взорвалась, и Гребенщиков отдал ему свою, банка Курехина находится в Эрмитаже и т.д. Принадлежавшая Виктору Цою банка супа «Кэмпбелл» цела и хранится в частной коллекции.
Получение подарков «новые» отметили первой выставкой Энди Уорхола в России. Она прошла в бывшей коммунальной квартире Тимура Новикова на улице Воинова (т.н. галерея «Асса»). На выставке «Андрею Вархолову» присвоили звание «академика всяческих искусств».
В галерее кипела богемная жизнь: устраивались выставки, концерты, гуляния, показы авторского «параллельного кино». «Сцены из этой жизни можно видеть в фильме режиссера Учителя «Рок», и в фильме «Асса», который в сущности также посвящен группе «Новые художники», потому что в нем использованы мультфильмы Олега Котельникова, объекты Вадима Овчинникова, в нем снимались члены группы – Андрей Крисанов, Георгий Гурьянов, Сергей Бугаев, многие интерьеры в фильме, такие, как комната Бананана, были оформлены в стиле «Новых художников». Образ главного героя в фильме точная копия реального Африки»[12, С. 14].
Роль Африки в фильме сыграл Сергей Бугаев, а Виктор Цой по замыслу режиссера Сергея Соловьева должен был появиться в конце с песней «Перемен». Снявшись в фильме Соловьева, рок-музыкант, по собственному признанию, «выглядел максимально отдельно от всего остального».
Похожая ситуация была с котельней «Камчатка», куда он устроился работать в 1986 году. Одноименная песня Цоя напрямую не связана с самой кочегаркой. Название закрепилось в то время, когда Цой там практически уже не появлялся (примерно с осени 1987). Но он первым начал украшать ее голые стены: сначала повесил фотографию Брюса Ли, потом картину «Комиссары перестройки». Немалую роль в облагораживании питерской котельни сыграл и Олег Котельников. Как и Цой, он в свое время учился в художественном училище на деревообрабатывающем факультете. В начале 80-х годов активно стал делать коллажи, оформлять концерты и альбомы таких групп как «Странные игры», «Кино», «Поп-механика», «ДК».
В какой-то степени рождению мифа о «Камчатке» невольно способствовал и кинематограф (кадры с Цоем из фильмов «Йя-Хха» и «Рок»), но именно с приходом художников и музыкантов обычная кочегарка с пьяницами стала знаменитой и концептуальной «Камчаткой». До сих пор она остается символом «поколения дворников и сторожей».
«Подход к иронии глубоко закрытый»
В 1987 году в Лос-Анджелесе стараниями Джоанны Стингрей прошла первая выставка «Новых художников» на Западе. Определенный вес выставке придавали вошедшие в ее оргкомитет рок-музыкант Дэвид Боуи и американский художник Кит Харинг. Выставка имела успех, многие картины «новых» были куплены. Две картины Виктора Цоя приобрел коллекционер современного искусства Фредерико Уайсман (их личное знакомство состоится в феврале 1989 года).
Большинство произведений Цоя этого периода представляют собой выполненные фломастерами цветные рисунки квадратноголовых человечков, великанов или животных. «Примитивистско-экспрессивные формы с элементами орнаментального декоративизма» (Т.Новиков) сближают живопись Виктора Цоя с картинами А.Р. Пенка, «сочетающего манеру экспрессионистов со стилизацией неолитических знаков» [21, С.235], а также с неограффити Кита Харинга, влияние которого сам рок-музыкант признавал. В то же время рисунки и картины Цоя по-своему самобытны. От граффитизма Харинга и Пенка они отличаются скромностью и черным юмором. От живописи «новых» – орнаментальными знаками (треугольники, прямоугольники, черточки, кружки, стрелки и крестики). Отличаются рисунки Цоя и своей тематикой.
1. Человек и животное. Здесь мы встречаются и античный сюжет (орел клюет печень у прикованного Прометея), и удушение малиновым человечком пятнистого леопарда, и поедание человечком собаки и т. п.
2. Война между великанами и лилипутами. На рисунках этой группы изображается столкновение маленьких человечков с великанами. Последний может пожирать своих мелких собратьев (внешне они вполне похожи), уничтожать их из пушек, давить, глотать. Они в ответ могут в него стрелять или вонзать в голову топор. Похожие сюжеты можно найти у Кита Харинга.
3. Картины с одним героем. Среди этих картин можно встретить оторванную голову, выпадение из окна, тоскливый взгляд монстра на луну.
4. Драка. На этих картинах изображены два персонажа, выясняющих отношения друг с другом: на машинах, на дуэли, на ринге, на качелях, с помощью молотка, за совместным распитием спиртных напитков и др.
5. В кино, на концерте или по телевизору герои картин наблюдают за сценами насилия или являются его участниками.
6. Космос. Наряду с мирными рисунками встречаются иллюстрации к сюжетам из научной фантастики.
7. Бодибилдинг и спорт. На этих картинах показана гиперболизированная красота накаченного тела в образах атлетов, роботов, мускулистых скелетов или обычных спортсменов.
Отличительная черта большинства рисунков – достаточно кровавые сюжеты. Красный цвет часто служит для изображения насилия или смерти. Как и Харинг, Цой «стремится к агрессивному воздействию на зрителя» [там же].
Можно также говорить об общих для живописи и поэзии Цоя темах сумасшествия и непонимания в мире людей. Многие из рассмотренных картин могли бы быть прекрасными иллюстрациями его песен:
Оглянись,
Это драка без права на отдых…
/Верь мне, 1985/
Город стреляет в ночь дробью огней
/Спокойная ночь, 1986/
Сталь между пальцев,
Сжатый кулак,
Удар выше кисти, терзающий плоть.
Но вместо крови в жилах застыл яд,
Медленный яд.
Разрушенный мир,
Разбитые лбы…
/Мама, я знаю, мы все сошли с ума, 1987/
С другой стороны, для живописи Цоя характерно ироничное отношение к изображаемому миру. Злые поступки героев в картинах гиперболизированы, как будто художник смеется над происходящим безумием:
– его картины, напоминавшие «первобытные петроглифы и комиксы одновременно», «легко узнаваемы по своему стилю и сюжетам – это жесткий разноцветный космос борющихся стихий и непреклонно изничтожающих друг друга квадратноголовых монстров. Это мир созидательного героизма – воинственный, фатальный, остроумный и орнаментально-элегантный, как сам главный российский неоромантик и все его творчество» (А.Хлобыстин) [17, С.15].
– «его работы представляют его таким, каким он был – неугомонным ребенком. Но ему никогда не изменяло его чувство юмора, глядя на наш по-своему великолепный и сумасшедший мир» (Д.Стингрей) [2].
Неоромантическая ирония присуща и песням Виктора Цоя (альбом «Это не любовь», 1985). Жанр «черного юмора» (или «макабр») представлен в таких неоднозначных песнях как «Следи за собой» и «Муравейник».
Завтра кто-то утром в постели
Поймет, что болен неизлечимо,
Кто-то, выйдя из дома, попадет под машину…
Следи за собой, будь осторожен!
/Следи за собой, 1986/
Муравейник живет
Кто-то лапку сломал – не в счет,
А до свадьбы заживет,
А помрет, так помрет
/Муравейник, 1990/
Встречаются рисунки и картины с мирными сюжетами. Есть серия картин с изображением «новых романтиков», известно несколько эротических картин. Например, сюжет с изображением влюбленной пары на фоне ночного города: мужчина смотрит на звезду, а женщина – на его мужское достоинство. По воспоминаниям Рашида Нугманова, эту картину Виктор подарил режиссеру Оби Бенцу, у которого останавливался в Нью-Йорке, в благодарность за его гостеприимство. Сюда же можно отнести картину с обнаженными дуэлянтами и т.п.
Одной из последних картин Виктора Цоя можно считать автопортрет, написанный уже в 1988-89 гг. Выполненный в технике разрисованной фотографии (главного героя фильма «Игла»), он сильно отличается от других работ Виктора. Известно, что в последний год своей жизни Цой стал пересматривать художественные принципы. По словам Тимура Новикова, «в конце 1980-х гг. после путешествий в США, Италию, Францию и Голландию Виктор начал менять стиль своих работ. Последние его работы выполнены в менее экспрессивной манере и носят более реалистический характер. Но развитию этого направления помешала трагическая смерть художника» [17, С.2].
Символично, что в конце июня 1990 года, когда Виктор Цой заезжал за сыном, родственники видели у него в руках холст (подаренный художником Андреем Медведевым). После трагической гибели холст нашли среди остальных вещей. Тем летом Цой так и не успел ничего написать на нем.
«Можно сделать коллаж из газетных статей, который будет отражением времени…»
Большая часть работ Виктора Цоя выполнена на ватмане, альбомных листах, обрывках картона или полиэтилене. Использование «подручных» материалов не связано с тем, что Цой не дорожил своими картинами. Напротив, по его собственному признанию, он очень ценил их.
В данном случае мы имеем дело с осознанной концепцией «Новых художников» (1982-1985), которые «отказались и от подрамника, и даже от поверхности традиционного холста и масляной краски. Вход пошли занавески для ванн, всякое тряпье, на котором прямо было что-нибудь нарисовано, большие куски полиэтилена, на которых изображение могло быть нанесено гуашью, и картины осыпались по мере высыхания почти сразу (поэтому многие из них не сохранились), коллажи, делавшиеся из цветных листочков бумаги» [13, С.79].
В этом «Новые» были концептуально близки искусству поп-арта. Э.Уорхол, К.Харинг, Ж.-М.Баския и др. отказались от обязательности холста и кисти в живописи. Вместо них они часто использовали любые предметы, начиная от обоев и заканчивая обычными носками или городскими стенами.
Много общего у «Новых» и с русским авангардом начала ХХ века. П.Н.Филонов, В.В.Кандинский, К.С.Малевич писали стихи, а поэты-футуристы Д.Бурлюк, В.Маяковский, А.Крученых рисовали картины. Владимир Маяковский большое значение придавал оформлению текста: почти каждое прижизненное издание поэта выходило с иллюстрациями: это могли быть рисунки в духе абстрактной живописи, лубочные рисунки, фотомонтажи. Над своими книгами поэт работал сам, но чаще со своими близкими друзьями. Неслучайно, «Новые» создают Клуб любителей В.Маяковского, председателем которого избрали Сергея Бугаева. Коллаж – прием, используемый Маяковским и в поэзии, – они активно применяли в своей живописи.
Так картины-коллажи Виктора Цоя выполнены в лучших традициях соц-арта. Показателен в этом отношении коллаж «Размышления рядового болельщика». Расположенное в правом нижнем углу название картины – вырезка из газеты «Советский спорт». Образ страны представлен Цоем в виде советского боксера в майке с надписью «СССР» и своеобразным нимбом за головой. На картине можно найти другие символы времени: Горбачева, фотографии фигуристов, летящие в космосе советские ракеты.
Другая картина-коллаж «Юрий» изображает первого космонавта с протянутой к звезде рукой. Вклеенные фотографии советских спортсменов, балерины, актеров и простых женщин напоминают о том времени. В целом создаётся впечатление, что перед нами необычные ребусы, которые нужно разгадать. Все предметы и люди словно вырваны из реального мира и перенесены в метафорический контекст. Метафора угадывается: перед нами Герой и артефакты советской эпохи.
В среде «Новых художников» фигура первого космонавта была культовой и героической. Звукооператор Игорь Веричев (группа «Новые композиторы») сделал музыкальный коллаж из фрагментов радиопередач про Юрия Гагарина «Я люблю тебя, отправляясь в полет». Композиция Веричева, по словам Тимура Новикова, оказала такое влияние, что после нее было создано много живописных произведений. В их числе картина Андрея Крисанова с одноименным названием, а также рисунки Виктора Цоя. Тематически примыкают к этим коллажам разрисованные фотографии Арнольда Шварцнегера (еще один любимый образ), спортсменов и строителей, космонавтов и летчиков.
Тема героизма объединяет также некоторые картины и песни Виктора Цоя. Помимо упомянутых коллажей и разрисованных фотографий сюда можно отнести рисунок, на котором изображена битва двух горских народов. Воины с мечами, черные птицы, солнце со стиснутыми зубами напоминают сюжет известной песни «Легенда»:
Лишь потом кто-то долго не сможет забыть,
Как, шатаясь, бойцы об траву вытирали мечи.
И как хлопало крыльями черное племя ворон,
Как смеялось небо, а потом прикусило язык.
Но есть и одно важное отличие. Цой мог позволить себе посмеяться над своими героями в живописи, но не всегда так было в песнях (исключение – песня «Саша» и т.н. шлягеры «Это не любовь» и тп). Песни «Подросток», «Последний герой», «Попробуй спеть вместе со мной», «Группа крови», «Легенда», «Звезда по имени Солнце» проникнуты глубоким трагедийным содержанием.
Пой свои песни, пей свои вина герой!
Ты опять видишь сон о том, что все впереди.
Стоя на крыше, ты тянешь pyкy к звезде,
И вот она бьется в руке, как сердце в груди.
Что теперь делать с птицей далеких небес?
Ты смотришь сквозь пальцы, но свет слишком ярок и чист.
И звезда говорит тебе: «Полетим со мной».
Ты делаешь шаг, но она летит вверх, а ты вниз.
Но однажды тебе вдруг удастся подняться вверх.
И ты сам станешь одной из бесчисленных звезд.
И кто-то снова протянет тебе ладонь.
А когда ты умрешь, он примет твой пост.
Органичное соединение музыки и живописи в творчестве Цоя можно проследить и на примере конвертов альбомов группы «Кино». Чаще всего они создавались как коллажи, реже на основе разрисованных фотографий («Начальник Камчатки»).
Поклонники рок-музыки хорошо помнят скандал с альбомом «Ночь», который пиратским образом выпустила фирма «Мелодия». Вся группа «Кино» была возмущена этим. Но мало кто помнит, что не меньшее негодование у «киношников» вызвала обложка изданной пластинки. И хотя в ней нет ничего особенно ужасного, сегодня понятно, что такое оформление было далеко от художественной концепции «Новых художников».
В документальном фильме «Просто хочешь ты знать» (реж. Олег Флянгольц, 2006) реконструируется создание обложки альбома «Это не любовь». Цой долго не мог найти фотографию с обнаженной натурой. В конце концов, помогла теща-архитектор, имевшая возможность читать иностранную прессу. Она дала Виктору чешский журнал с нужной фотографией. Затем Цой начертил клеточки, наклеил вырезанную фотографию девушки и заготовленную надпись «КИНО», написал название альбома, а затем сфотографировал сделанный коллаж. Обложка была готова.
При этом очевидно влияние художника Тимура Новикова, увлеченного супрематизмом Каземира Малевича. «Супрематический элемент» «новые» выискивали во всевозможных журналах. Найденные картинки вырезали и склеивали на другой поверхности. Такой прием в своей теории живописи Тимур Новиков называл «перекомпозицией».
Например, в «Последний день Помпеи» Брюллова привносились посторонние фрагменты, что придавало ей «совершенно новое звучание, очень радовавшее молодых художников как элемент такого художественного хулиганства, с одной стороны, с другой стороны, как ощущение первооткрывательства» [13, C.89]. Сознательный эпатаж, издевка над устоявшимися вкусами, разрушение эстетических шаблонов и стереотипов восприятия – любимые приемы футуристов, которые «Новые» с успехом применяли в 80-е годы ушедшего века.
По такому же принципу создавались обложки альбомов «Группа крови», «Последний герой» и «Черный альбом». Обложка «Группа крови» повторяет плакат к фильму знаменитого немецкого режиссера Фрица Ланга «Доктор Мабузо» (1922). Обложка «Последнего героя» выполнена в супрематической технике, причем вместо геометрических фигур использовались вырезанные буквы.
«Новые» не оставили без внимания и квадрат Малевича. Заключенный в круг, он стал официальной печатью «Новой академии всяческих искусств». «Поместив, скажем на «Черный квадрат» Малевича, на середину, какой-нибудь небольшой значок, мы придаем ему гуманистическую трактовку», – говорил Тимур Новиков[13, С.120]. Именно это было сделано в 1991 году, когда на конверт «Черного альбома» были помещены четыре белых буквы КИНО. В обоих случаях использовался принцип соотношения двух начал: круга и квадрата, черного и белого.
В его основе лежат теории перекомпозиции и семантической перспективы, разработанные Тимуром Новиковым на основе «Пространственных построений в живописи» Раушенбаха и философии даосизма: «число два является максимально гармоничным. Мы делим нечто пополам и получаем то самое Дао, ту самую гармонию»[13, С.104].
Гармонию дао «новые» пытались отображать не только в оформлении альбомов, но и в горизонтальных пейзажах (земля-небо, вода-небо), в которых находили место даже банану Энди Уорхола (месяц на картинах Новикова).
«Основным, вернее, вторым моим делом после музыки я бы назвал живопись»
В конце 1970-х, когда магнитофонная революция уже вступила в свои права, многие подростки брали в руки электрогитары и воображали себя героями рок-н-ролла. Виктор Цой не был исключением. Именно в рок-музыке он найдет непосредственное приложение своему таланту. В тоже время Цой подчеркивал: «Поэзия, музыка, живопись, спорт, театр – в комплексе наших увлечений. Мы все люди разносторонние»[5].
Если мы посмотрим на его истоки его таланта, то увидим, что находятся они именно в эстетическом воспитании и художественном образовании, которые Цою дали его родители. Вспомним слова Джоанны Стингрей: «следующими по важности за музыкой для него были картины. Как-то он мне сказал, что когда он рисует, то он отдыхает»[2].
Во многих своих песнях он оставался художником. Еще Алексей Рыбин сравнил первую песню Цоя с фотографией: «…он был гениальным фотографом – схватывал ситуацию, а потом показывал ее нам в том свете, при котором она была сфотографирована, ничего не прибавляя и не отнимая. Так, он однажды зафиксировал всех нас и себя тоже, и проявил за двадцать минут – мгновенно, на одном дыхании написал, как мне кажется, лучшую свою песню – «Мои друзья» [16, С.61]. В других песнях лирического героя Цоя легко можно представить с кистью в руке на пленэре:
Покажи мне людей уверенных в завтрашнем дне
Нарисуй мне портреты погибших на этом пути
Покажи мне того, кто выжил один из полка,
Но кто-то должен стать дверью,
А кто-то замком,
А кто-то ключом от замка.
Земля Небо
Между землей и небом война
/Война, 1987/.
На холодной земле стоит город большой
Там горят фонари и машины гудят,
А над городом - ночь,
А над ночью – луна,
И сегодня луна каплей крови красна…
/Печаль, 1988/.
В период 1984-1988 гг. живопись и музыка в жизни Цоя сосуществуют вполне гармонично. Почти все рок-фестивальные выступления «Кино» сопровождались выставками художников. В штате группы числилось больше десяти художников, готовых оформить концерт или обложку нового альбома. Картины самого Цоя выставлялись в Риге, Лос-Анджелесе, Роттердаме, Сан-Франциско, Париже и др. Количество известных картин тех лет сопоставимо с количеством написанных песен.
В последние два-три года Цою приходилось много гастролировать с концертами по стране и миру, он полностью отдавал себя музыке, готовился к съемкам нового фильма. К тому же в конце 1980-х гг. художник по имени Виктор Цой не был востребован. Да и сам Цой, как уже говорилось, не позиционировал себя в качестве художника. Тем не менее, даже он признавал:
«Наши менеджеры, к сожалению, считают своей главной задачей извлечение максимальной прибыли. Творческую сторону гастролей они во внимание не принимают. И зря. Во время моих выступлений в Америке американские менеджеры сразу устроили и выставку моих работ. Это, как они объяснили, значительно прибавило мне «долгосрочной популярности». У нас, к сожалению, менеджеры еще не научились мыслить перспективно, живут в основном сиюминутным расчетом. Приносит Цой больше прибыли как музыкант – выжмем из этого все, что можно. А художник Цой пусть будет больше известен в Америке или во Франции – ведь наши выставочные залы дают доход во много раз меньше, чем концертные»[7].
В рок-музыке хватает примеров, когда популярный рок-музыкант не только пишет тексты песен и музыку, но и активно занимается живописью, снимается в кино. Но если мы все-таки зададимся вопросом, кем же был Виктор Цой: рок-музыкантом, поп-звездой, художником или киноактером, то скорее всего не найдем ответ. Виктор Цой был героем своего времени, и поэтому чувствовал себя свободным в любом виде искусства, будь то рок-музыка, живопись или кинематограф. И как без его песен трудно представить русский рок, так и самого Цоя трудно представить без его живописи.
[1]. Виктор Цой: Стихи, документы, воспоминания. – Л.: Новый Геликон. 1991.
[2]. Виктор Цой. Фотоальбом. Red Wave. Мороз рекордз. 1995.
[3]. Екатерина Андреева. История подарков Энди Уорхола ленинградским художникам.
Gif.
[4]. Иероглиф Цоя // Спецвыпуск газеты «Туесок». Смоленск, 1992.
[5]. Интервью В.Цоя газете «Комсомолец Узбекистана», Ташкент, 17 марта 1990.
[6]. Интервью В.Цоя Дмитрию Шитлину, Алексею Тарнопольскому // «Старт», №1, Харьков. 1991.
[7]. Интервью В.Цоя Ю.Казаченко // «Вечерний Ташкент», Ташкент. 11 марта 1990.
[8]. История одной смерти. Скорбный лист Виктора Цоя. СМ-Сегодня, Латвия, 23 августа 1995 года.
[9]. Корё Сарам. Международный корейский журнал. Выпуск четвертый. СПб, 1992.
[10]. Красная перчатка Виктора Цоя // «Калейдоскоп», №43. 1997. Игорь Свешников.
[11]. Людмила Козловская, преподаватель СПТУ №61 (сегодня художественно-реставрационный лицей) о Викторе Цое // «Калейдоскоп», 22 марта 1999.
[12]. «Тимур Новиков. Ретроспектива», Государственный русский музей, СПБ, 1998.
[13]. Тимур Петрович Новиков. Лекции. Новая Академия Изящных искусств, Спб. 2003.
[14]. «Тошнота» Ж.П. Сартр // «Иностранная литература», №7, 1989, С.114.
[15]. Публикуется впервые.
[16]. Рыбин А. Кино с самого начала. Смоленск, 1992.
[17]. Художник Виктор ЦОЙ. Новая Академия Изящных искусств, Спб, 2001.
[18]. Это сладкое слово – Камчатка. // Авт.-сост. В.Митин, под ред. А.Рыбина. М., 2005.
Другие источники
[19]. Официальный сайт Рашида Нугманова. Йя-Хха.
[20]. Сайт, посвященный Киту Харингу (1958-1990) Haring.
[21]. Турчин В.С. По лабиринтам авангарда. М., 1993.
Некоторые картины Виктора Цоя, рассмотренные в настоящем очерке, можно увидеть в "Галерее". Но большая часть до сих пор не опубликована
